Бад, Клан Земли

Зима. Февраль. Морозно. Вечер.
Здрасте-сс.
Пробежался - лапы к решетке примерзли.
Это вам не лыжные палки глодать. И не замерзший лыжный ботинок. Лыжника не отрыл, холодно.
Представь себе, что у тебя четыре ноги. И три руки, из которых две с половиной не работают. Получилось? Не важно. Теперь привяжи к каждой ноге по кривой доске. Вяжи не очень крепко, чтобы доска терлась не полированной поверхностью о ногу и оставляла щепки-занозы.
Возьми кусок льда и ударь себя по голове со всей силы. Только бери покрупнее и желательно острый. Остатки с кровью просто прожуй и выплюни на серый асфальт под своими ногами (помни, что их четыре и к ним привязаны доски). Посмотри в зеркало на свою голову - должна получиться небольшая приплюснутость или пробоина. Щедро залей туда свой самый любимый клей. Возьми веревку и табуретку.
Табуретку разруби на две половинки, и одну из половинок с двумя ножками приклей на голову. Вторую половинку советуется сжать бедрами. Для надежности конструкцию рекомендуется обмотать жесткой веревкой по всему периметру. Главное, не стоит забывать: у тебя четыре ноги, к которым привязаны доски, две табуреточные ножки на башке и ещё две, пардон, на заднице, а также три руки, из которых две с половиной не работают.
Так, осторожно. Теперь сделай пару шагов. Ну как, нравится? Примерно таково мироощущение Нида.

Холодно. Опять болят шейные позвонки и жрать нечего.
Каждый раз так. Вновь вспоминаю прошлое.
Прошлое пахнет лесом.
Кажется, скоро весна. Если доживу - наемся так, что меня раздует до размеров небоскреба.
Собаке - собачья доля. Нид обнюхивает столбы и морщится: сталь немного желтеет на свету, снег под столбами тоже желтый. Ему стоит подбавить, чтобы под этими столбами поскорее расцвели подснежники или ещё какая-нибудь весенняя чепуха.
Зимой ему трудно выходить на ночной промысел. Тем более, в пору лютых холодов он по утрам иногда замечал околевших собратьев. Как правило, они валялись совершенно окаменевшие, стылые. Глаза - открытые, заледеневшие. Нид как-то раз пытался их закрыть, но не получилось, поэтому он просто присыпал снежком. В другой раз Нид притащил мертвеца в свое логово и отогревал всю ночь. Наутро попытался закрыть его мертвые глаза, но теплые веки оторвались и остались на его лапах.
Так у него и не получилось ничего.
С другой стороны, Нид пробовал обгрызть труп, когда было совсем голодно. Но решил, что это все-таки опасно, а трупный яд может его убить.
И по старой привычке забрался в дом к доброму старику через открытое окно. Старик, конечно, что-то пыхтел и кричал, когда Нид забирал со стола кусок колбасы или ливера, но догнать наглеца не мог. Ещё Нид знал одну девушку. Он долго стоял над ней, когда она лежала в кровати, и смотрел на нее своими умными, проницательными глазами. Говорят, в глазах Нида лес. И сам он, если не пахнет помоями, то пахнет сосновой хвоей и медвежьей шерстью. Иногда Нид говорит, что помнит, как впервые пошел в лес. Там было темно и холодно. А потом от него осталась одна черепушка с двумя выпученными глазами. Белки кровоточат, зрачки замерли. А потом хруст, треск - и нет никакого Нида.
Хотя, вон тот коренастый (недокормленный для своей массы, спорить не будем) псина на помойке - белый с черным пятном на морде да ещё парой пятен на загривке, вон тот, что дожирает какую-то непонятную (шевелится?) массу из вскрытой консервы. А ведь тоже Нид.
Вспомни про свои четыре ноги - и ты, возможно, кое-что поймешь.

Отходы. Отходы. Отходы.
Находиться у берега практически невозможно.
Мало того, что воняет лежалой рыбой, так ещё и примесь мусорников, грязной одежки, краски и лака.
Грубые, отвратные запахи.
Но всё, что можно съесть, я съем. Надо только спуститься к порту.
Конечно, в порту часто бывает людно и шумно, но к вечеру этот балаган затихает. Нид знает, что люди так крепко закрывают ящики с рыбой, что ты скорее собьешь лапы в кровь, чем откроешь такой. Многие заколачивают гвоздями. Но всегда можно найти какие-нибудь доступные отбросы, а это лучше, чем совсем ничего. Этот запах будет ещё долго преследовать того, кто побывал в порту. Он впивается в ноздри и стирает естественные носовые фильтры. Нид никогда не любил подолгу находиться в порту. Людно, везде грубые люди, которым плевать на приставшую дворнягу с голодными глазами. У всех какие-то свои дела, многие тащат бесполезную поклажу. Иногда можно сбить человека с рыбой, выхватить за хвост большую скумбрию и убежать из порта. Но такой роскошью лучше не злоупотреблять, дабы на тебя не начали охоту. Нид свой лимит наглейшего воровства уже исчерпал; ему оставалось только бродить по пустеющему порту и скрываться в тень от проходящих мимо людей.
Он чувствовал, что многие из них боятся его. А тебе не было бы страшно? В темноте зимнего вечера из-за ящиков с треской на тебя глядит морда да скалится, показывает клыки. Нид не любит людей и всегда старается встретить их оскалом. Впрочем, из собратьев он почитает только прославленных друганов, каждый из которых по надобности прикроет его лохматую шкуру.
Он не всегда сам выбирает себе друзей. Иногда оказывается так, что Нид просто кому-то нужен. Прямо сейчас, в данный момент времени. Тогда Нид не противится и не скалит зубы, а просто находится рядом со своим другом. Он умеет поддерживать тех, кого любит.
Так вот, вернусь к Ниду, который прячется за ящиками и скалит зубы. В темноте слегка виднеется белая шерсть. Человек видит половину морды Нида. Меньшая половина укрыта черной шерстью. Во тьме покажется, что от его морды остался только кусок. Кусок с одним глазом.
Нид знает одну лазейку. Он идет меж людей, многие из которых дышат плохим, зловонным дыханием - они болеют цингой или туберкулезом, или всем вместе. Эта лазейка ведет к таможенному складу - к самому злачному месту.
На склад таможни попадает практически всё. Однажды Нид до отвалу наелся там сыра. В другой раз он не смог пройти из-за охраны. Своеобразная лотерея. Он несколько месяцев подряд ежедневно ходил к складу и до боли и крови долбил плечами доски, пока не смог выбить парочку. Нид не был глуп. Естественно, он подбивал доски снизу, чтобы верхние гвозди оставались в целости. Таким образом, этот умный кусок авантюриста обеспечил себе тайный проход на таможенный склад. На складе помимо вышеупомянутого сыра Нид находил иные предметы в герметичных упаковках, которые редко когда мог открыть. Находил и простую добычу, которую стремился поскорее утащить из порта и съесть где-нибудь у себя в закутке.
Но самой удивительно находкой Нида стали запрещенные препараты, которые людишки принимали для того, чтобы получать от жизни поболее удовольствия. Как-то раз он просто так, интереса ради прихватил со склада забавную, хрустящую облатку с таблетками. А под своим мостом, в полусне, Нид случайно выдавил одну таблетку и из любопытства лизнул языком осторожно.

Последующие полтора дня мир для меня делился на две части. Первая, в которой я постоянно куда-то гнал, взрывался и пульсировал ярким огнем в тиши и тьме. И вторая, когда осталась только густая темнота крепкого, беспробудного сна.
Потом я очнулся в конуре у своего братана. Мои бока осели ещё пуще, я выглядел как оголодавшее чучело.
К счастью, братан покормил меня и благоразумно решился не рассказывать о тех подвигах, которые я творил.
Благо, большую часть мне удалось вспомнить самостоятельно...
Вряд ли кто-то сможет идентифицировать то, что попробовал Нид. В любом случае, психотропный препарат произвел на него опьяняющий эффект. Причем доза была откровенно мала. Впрочем, для животного вполне достаточно.
Если капля никотина разрывает мышь, то что должно было произойти с Нидом, проглоти он все таблетки разом? Вполне известное отравление. А там уж все зависело бы от самого дворняжьего сына. Вполне мог выжить, опустошив свой желудок. Или издохнуть в муках под мостом.
Но Ниду повезло, и в неадекватном состоянии он устроил пробежку по городу. Заставил остановиться пару машин на дороге, прежде чем братан из хороших знакомых его не подобрал. Там уж герой дня отлежался и пришел в себя. Он понял, что со всеми этими делами шутки плохи. Но как будто бы подобное осознание могло остановить Нида - авантюриста авантюристов, известного бродягу и искателя приключений на свою голову.
Он стал по-тихому таскать со склада подобные вещи и осторожно пробовать их на себе. Предельно осторожно, зная, чем все может кончиться.
Собственно, эта небольшая предыстория и ведет к дню икс в настоящем времени, когда Нид крался в вечерней темноте к заветному складу, по дороге принюхиваясь к людям и иногда пробуя на зуб или на плечо крышку от очередной коробки с рыбой.
Ему хотелось бы научиться открывать их. Это была бы гарантированная жрачка на любой сезон, да и ящиков так много, что рыбу из них можно воровать без риска быть замеченным. Иногда Ниду попадались коробки, вскрытые портовыми нищими. Он доедал остатки и уходил, думая о том, как все-таки хорошо иметь среди портовых нищих покорного слугу. Нид уже давно научился различать виды кораблей - грузовые баржи, пассажирские лайнеры. Факт един: люди всегда торопятся, когда сходят или заходят. Они нервничают даже во время ожидания, и редко у кого находится время для того, чтобы поприветствовать Нида.
К тому же, от шкуры Нида сильно несёт псиной. Летом он иногда купался в реке, чтобы отбить этот запах и попрошайничать эффективнее, но зима диктует более суровые условия. А Нид не хочет оказаться замерзшей фигурой собаки с застывшими глазами.
Нид знает, что выживают только самые хитрые и приспособленные.
Когда человеческая рука потянулась к одному из ящиков, Нид низко зарычал и оскалил пасть. С удовольствием проследил за тем, как рука отдернулась назад, и пошел дальше. Он знал, что на таможне бывают собаки, но всегда старался обходить стороной. Служебных пускателей слюны не интересовало то, что интересовало Нида. Пока они вынюхивали кокаин в чужих чемоданах или уминали свою элитную еду из мисок, Нид крался под выступающей луной, по пустеющему порту. По темному, грязному снегу и сырым доскам.
Он пробирался на склад и осторожно рылся в вещах, вскрывал съедобное. А под конец отгрыз одну таблетку прямо в облатке и положил себе под язык, чтобы разобраться с ней дома.
Довольный и согревшийся, Нид вышел со склада и понял, что может забыть о жалкой ночлежке под мостом и идти дальше. Пока есть сила в ногах, а тело согрето едой. Можно пойти вперед, найти себе новое теплое местечко, или отвоевать у какого-нибудь клыкача. Нид может всё, у него большой потенциал, крепкая шкура и сильные челюсти. Старые царапины давно затянулись, а бока уже далеко не такие тощие, как раньше. Почему бы не попытать счастья в дальних местах? Пока ухоженные собачки спят на своих лежанках, Нид под покровом ночи пройдется по городу как хозяин. А если кто-то посмеет преградить ему путь... что ж, Нид не сторонник честной борьбы.
Он готов на любые подлости, лишь бы выжить и победить. Он, безусловно, не из тех бойцов, что рычащие громады с неуемным желанием кого-нибудь растерзать. В нем нет злости. И это, наверное, делает Нида немного опаснее.
Он всегда думает, как побыстрее убить или как половчее сбежать. Если Нид чувствует, что не может продолжать бой, он делает вид, что сдается, а потом нападает со спины.
Вот такой он, этот черно-белый Нид.
И направился дворняжий сын мимо ящиков, куда глаза его глядели. А людей он сторонился по-прежнему, и даже немного сильнее.